Взятие Суворовым Измаила и действия Ушакова в этот период на Черноморском театре имели в основе единый стратегический замысел. Разгромом турецкого флота под Тендрой и последующими действиями Ушаков обеспечил безопасный переход флотилии в Дунай и прикрыл ее действия с моря в период непосредственного продвижения к Измаилу, чем оказал серьезную услугу войскам Суворова. Действия Лиманской флотилии под Измаилом получили высокую оценку со стороны Суворова и Потемкина.

Кампания 1791 г. ознаменовалась новыми успехами русских войск. При поддержке речной флотилии взят был приступом город Браилов. 28 июня войска Репнина разбили у Мачина 80-тысячную армию турок. С потерей этой армии противник лишился своих последних резервов. Вскоре возобновились начатые еще ранее мирные переговоры между Россией и Турцией. Стремление русского правительства к скорейшему заключению мира обусловливалось тем, что Екатерина II, напуганная начавшейся во Франции революцией, видела теперь основное содержание своей внешней политики в борьбе с нею. Турция, понеся тяжелые поражения на суше, не в состоянии была уже больше вести сколько-нибудь эффективную войну, но, опираясь на еще сильный флот, затягивала переговоры, пытаясь выторговать для себя более выгодные условия мира.

Дело ускорила блестящая победа ушаковской эскадры над турецким флотом у мыса Калиакрия 31 июля 1791 г. В этом сражении у русских было 16 линейных кораблей, 2 фрегата, 2 бомбардирских судна, брандер и 13 легких судов; у турок - 18 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 легких корабля. Командовал турецким флотом капудан-паша Гуссейн.

29 июля эскадра Ушакова вышла из Севастополя и направилась к румелийским берегам. В полдень 31 июля Ушаков увидел турецкую эскадру, стоявшую на якоре около мыса Калиакрия. Как и под Тендрой, Ушаков внезапно и стремительно атаковал турецкую эскадру, не перестраиваясь из походного порядка в боевой. Чтобы занять наветренное положение (ветер был северный), Ушаков пошел между берегом и турецкой эскадрой и, несмотря на огонь береговых батарей противника, в 14 час. 45 мин. отрезал турецкие корабли от берега. Появление русской эскадры и атака турецкого флота были настолько внезапны и стремительны, что уволенная на берег часть личного состава (был мусульманский праздник) не смогла вернуться на корабли. Противник спешно рубил якоря и в замешательстве отходил, пытаясь выстроиться в линию баталии. Непрерывно атакуя ошеломленного противника, русская эскадра продолжала находиться в походном строю трех колонн. Капудан-паша некоторую часть турецких кораблей успел выстроить в линию правого галса, но вскоре флот противника перестроился в линию на левый галс. В 15 час. 30 мин. Ушаков, атакуя противника при направлении ветра с северо-северо-востока, перестроился в линию баталии параллельно турецкому флоту.

Передовой отряд турок под командой Саид-Али, форсируя парусами, пытался занять наветренное положение. Тогда Ушаков на корабле "Рождество Христово" вышел из строя и атаковал корабль Саид-Али. В своем донесении Потемкину Ушаков писал об этом моменте боя: "При том же заметил я, что Саид-Али с вице-адмиральским кораблем красного флага и другим большим и несколькими фрегатами, будучи сам передовым, спешил отделить вперед, выигрывая ветер, потому для предупреждения его нападения погнался я с кораблем "Рождеством Христовом" за ним, следуя вперед нашей линии, и сигналом подтвердил флоту исполнить поведенное и сомкнуть дистанцию. Построй ж я линию нашего флота в самом близком расстоянии против неприятельской и догнав передовой корабль паши Саид-Али, сигналом приказал всему флоту спуститься к неприятелю на ближнюю дистанцию, а корабль под флагом моим "Рождество Христово", приближаясь к передовому нашинскому кораблю в дистанцию полкабельтова, атаковал его". Корабль Саид-Али, получив сильные повреждения в корпусе и рангоуте, спустился под ветер. Затем Ушаков атаковал другой флагманский корабль, который с большими повреждениями вынужден был отвернуть. Удар по флагманским кораблям способствовал быстрой деморализации эскадры противника.

Упорное сражение, во время которого турецкие корабли (особенно флагманские) получили большие повреждения, продолжалось более трех с половиной часов. Решительная атака русской эскадры привела к тому, что турецкие корабли смешались в кучу и в беспорядке стали уходить к Босфору. Ушаков организовал преследование разбитого турецкого флота. Около 20 час. 30 мин. вследствие наступившей темноты турецкие корабли начали скрываться из виду. Скоро условия для преследования турок сложились крайне неблагоприятно, так как наступил штиль, сменившийся затем выгодным для .противника ветром. Только в 6 часов утра 1 августа русские снова увидели турецкую эскадру, удалявшуюся к Константинополю. Ушаков прибавил сколько мог парусов, стараясь нагнать противника, но усиливающийся штормовой северный ветер и сильное волнение помешали этому. Кроме этого, несколько кораблей ушаковской эскадры получили повреждения в бою, а на линейном корабле "Александр" от попадания ядер в корпусе образовалась опасная течь, в силу чего продолжать погоню в штормовых условиях было невозможно. Отправив несколько судов в крейсерство к румелийским берегам, Ушаков подошел с флотом к мысу Эмине и начал исправлять повреждения. Приведя себя в порядок, эскадра вернулась в Севастополь. В своем донесении Ушаков писал: "Во время бывшего 31 дня сражения все командующие судов и разные чины флота Черноморского служители, находящиеся на оном, с крайним рвением и беспримерной храбростью и мужеством выполняли долг свой..." Там же Ушаков особо отмечает роль резервов в этом бою. Так, резерв из 24 бомбардирских кораблей и одного фрегата был использован в направлении основной атаки, другой же резерв, состоявший из мелких бомбардирских и большого количества крейсерских судов, был использован для преследования одиночных кораблей противника и уничтожения шлюпок с убегавшими на них турками. В донесении об этом говорится: "и во время посланных от меня крейсеров в погоне за судами... многие суда неприятельские загнаты на берег, затоплены, а некоторые сожжены, бегущего неприятеля люди во множестве побиты и потоплены...". В этом сражении Ушаков применил новый тактический прием - атаку со стороны берега, прием, который перенял затем английский адмирал Нельсон, использовав его через семь лет в Абукирском сражении против французской эскадры.

Победа Ушакова при Калиакрии решительно повлияла на ход всей кампании. 29 декабря 1791 г. Турция поспешила заключить мир на выгодных для России условиях. По Ясскому миру 1791 г. были подтверждены условия Кучук-Кайнарджийского договора, признана новая граница России по Днестру, а также присоединение к России Крыма.

Проявляя большое искусство в морских боях, Ушаков с неменьшим успехом проводил боевые действия, связанные с блокадой неприятельского побережья, высадкой десантов, атакой крепостей и т. д. В них так же, как и в морских сражениях, он был врагом косности и рутины. Наглядным примером этого является осада и взятие острова Корфу, считавшегося неприступной крепостью.

Ушаков овладел крепостью в период, когда пришедшая к власти во Франции крупная торгово-промышленная буржуазия активизировала захватническую политику. Французская экспансия была направлена прежде всего против Англии, но она вместе с тем угрожала также России и Турции. Получив после поражения Австрии венецианские владения - Ионические острова и несколько крепостей в Албании, - Бонапарт всеми силами стремился удержать их за собой. В своем донесении Директории от 27 августа 1797 г. он писал: "Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия вместе". Бонапарт прежде всего учитывал стратегическое положение Ионических островов, овладение которыми облегчало ему продвижение в сторону Египта, Малой Азии, Балкан и черноморских владений России. Кроме того, утвердившись на Ионических островах, Бонапарт становился соседом Турции и мог оказывать на нее сильное политическое давление. Это важно подчеркнуть, потому что в Турции и без того было довольно большое влияние Франции, и она уже склонялась к союзу с Бонапартом против России.

Вполне понятно, что эти обстоятельства вызвали серьезную тревогу в русских правящих кругах. Тревога еще больше усилилась, когда стало известно, что французы в Тулоне и Марселе усиленно готовятся к осуществлению активных боевых действий. Распространился слух, что французский флот под турецким флагом войдет в Черное море и начнет боевые действия против России. Но вскоре направление французской экспансии в Средиземном море несколько разъяснилось. Отказавшись от активных действий непосредственно против Британских островов, Бонапарт в мае 1798 г. предпринял свой египетский поход, основная цель которого состояла в том, чтобы захватить Египет и оттуда угрожать британским владениям в Индии. Своим вторжением в Египет французы совершили прямую агрессию против Турции, провинцией которой являлся в тот период Египет, и создали непосредственную угрозу Турецкой империи, заставив последнюю просить помощи у России.

Египетский поход Бонапарта затрагивал также и интересы России. Утвердив свое господство в Египте, французы могли постоянно угрожать черноморским проливам, а следовательно, и черноморским владениям России. К тому же было совершенно очевидно, что Турция без помощи России не в состоянии будет защитить проходы в Черное море.

Таким образом, французская экспансия в Средиземном море создавала чрезвычайно сложную военную и политическую обстановку не только в районе Средиземного моря, но и во всей Европе. Сложность этой обстановки усугублялась еще и тем обстоятельством, что в Италии в это время развернулась острая .внутренняя борьба: власть Бурбонов была свергнута, и король Италии вынужден был бежать и просить помощи у русского царя Павла I. В этой обстановке Россия выступила против Франции.

Для участия в войне на Средиземном море была выделена эскадра под командованием адмирала Ушакова, которая 13 августа 1798 г. вышла из Севастополя в составе 6 кораблей, 7 фрегатов и 3 посыльных судов. На кораблях находилось 1700 солдат морской пехоты. По прибытии эскадры в Дарданеллы в подчинение Ушакову поступила турецкая эскадра в составе 4 кораблей, 6 фрегатов и 14 канонерских лодок. 12 сентября Ушаков направил 4 фрегата и 10 канонерских лодок под командованием капитана 2 ранга Сорокина для блокады Александрии и уничтожения французских батарей в Абукире, так как английская эскадра Нельсона после победы над французами сама оказалась настолько потрепанной, что уже не была в состоянии решать боевых задач и предполагала срочно уйти на Сицилию. 20 сентября русская и турецкая эскадры покинули Дарданеллы. В короткий срок, с 28 сентября по 5 ноября, Ушаков изгнал французов с островов Цериго, Занте, Кефалония и Санта Мавра. Вслед за тем он предпринял эффективную блокаду острова Корфу с целью его захвата.

Остров Корфу издавна считался ключом к Адриатическому морю. Пять веков им владели венецианцы, много сделавшие для его укрепления. После захвата острова Наполеоном французские инженеры значительно усилили укрепления Корфу, превратив его в неприступную крепость. К началу осады крепости она имела на вооружении до 650 крепостных орудий, гарнизон в 3000 человек и полугодовой запас продовольствия. С моря крепость прикрывалась двумя островами - Видо и Лазаретто; на первом из них находились мощные укрепления с большим числом артиллерийских орудий.

В двадцатых числах октября к Корфу подошел отряд капитана 1 ранга Селивачева, который по приказанию Ушакова приступил к осуществлению блокады. 9 ноября к Корфу подошел с главными силами Ушаков. Эскадра стала на якорь южнее крепости. Союзный флот испытывал острый недостаток в продовольствии. Кроме того, для атаки крепости не хватало десантных войск. Обещанные Турцией войска не прибывали, и получение подкреплений оттягивалось длительными переговорами.

Несмотря на все трудности, Ушаков установил тесную блокаду Корфу, лишив французский гарнизон возможности получить какую-либо помощь извне. Кроме того, чтобы пресечь попытки французов заготовлять себе провиант путем грабежа местных жителей, на Корфу был высажен небольшой десант, а на оконечностях острова установлены батареи. Батарея, сооруженная на северной стороне острова, уже с ноября 1798 г. начала систематическую бомбардировку французских укреплений.

22 ноября к Ушакову из Севастополя пришли шхуна и две бригантины с продовольствием. 30 декабря из Севастополя прибыл контр-адмирал Пустошкии с двумя новыми 74-пушечными кораблями. К 1 января 1799 г. в распоряжении Ушакова было уже 12 кораблей, 11 фрегатов и несколько мелких судов. К 25 января прибыли дополнительные силы.

Весь период осады острова Корфу, продолжавшийся три с половиной месяца, был насыщен многочисленными боевыми столкновениями кораблей русской эскадры с французскими кораблями, стоявшими около острова. Эти поединки кораблей, а также систематические обстрелы крепости русскими батареями истощили противника. Однако решительный штурм крепости требовал согласованных действий всех сил. Между тем турецкое командование не выполняло своих обязательств по снабжению и оттягивало присылку обещанного десанта, чем ставило Ушакова в затруднительное положение.

Несмотря на это, Ушаков деятельно готовился к штурму. Изучив подходы к острову Корфу, он сделал правильный вывод о том, что острой Видо служит ключом к крепости. Вместе с тем он понимал, что взять сильно укрепленный остров Видо только силами десанта будет чрезвычайно трудно, но Ушаков твердо решил овладеть им. Общий сигнал к штурму острова Корфу намечалось дать одновременно с штурмом острова Видо. Накануне штурма был созван совет адмиралов и командиров кораблей, на котором Ушаков сообщил свое решение и план действий.

Готовясь к штурму, Ушаков провел ряд учений, в ходе которых уделил особое внимание изготовлению осадных лестниц и фашин и умению пользоваться ими. Большое внимание было уделено также вопросам связи, для обеспечения которой была разработана таблица из 130 условных сигналов флагами.

Атака острова Видо началась 18 февраля 1799 г. в 7 часов утра. Фрегаты, идя под парусами, открыли огонь по батареям и береговым сооружениям острова. Далее последовал мощный огонь по живой силе и по береговым батареям противника и с остальных кораблей, которые стали на якорь по диспозиции. Несколько кораблей было выделено в отдельный отряд с задачей обстрела рейда и противодействия всякому подвозу подкреплений на остров Видо. Этому же отряду было поручено вести обстрел неприятельских кораблей и фрегатов, находившихся с западной стороны острова Видо.

Ушаков на корабле "Св. Павел" в сопровождении фрегата лично проверил правильность расстановки кораблей по диспозиции, а затем, подойдя на дистанцию картечного выстрела к самой большой батарее, совместно с фрегатом в короткий срок разрушил ее. К 11 часам огонь неприятельских батарей значительно ослабел. На флагманском корабле был поднят сигнал: "начать высадку десанта". Всего было высажено более 2000 человек. Огонь корабельной артиллерии продолжался и во время высадки десанта. К 14 часам остров Видо был взят. Из состава гарнизона, насчитывавшего до 800 человек, 422 человека было взято в плен.

Одновременно начался общий штурм крепости Корфу. Высаженный на остров десант немедленно бросился на приступ наружных оборонительных сооружений крепости. Первый приступ был отбит, и лишь когда были получены подкрепления, второй приступ завершился успехом. Французский комендант послал Ушакову письмо с просьбой о перемирии на 24 часа, в течение которых он обязался подписать капитуляцию. На следующий день на корабль Ушакова "Св. Павел" прибыл французский генерал Шабо, подписавший условия безоговорочной капитуляции.

Взятие Ушаковым сильнейшей морской крепости Корфу явилось невиданной для того времени победой. Ушаков вновь продемонстрировал высокое флотоводческое искусство, а русские моряки показали отличные боевые качества. Успех этого сражения во многом был облегчен тем, что Ушаков, правильно оценив обстановку, принял решение атаковать остров Видо сперва с моря, а затем с суши, хотя это и противоречило отжившим традициям, согласно которым флот может лишь блокировать приморские крепости.

В период осады и взятия крепости Корфу Ушаков проявил несравненно более высокое искусство, чем известный английский адмирал Нельсон, осаждавший в тот же период остров Мальта и значительно менее сильную крепость на нем Ла-Валетта. Если Ушакову понадобилось на взятие Корфу только три месяца, то Нельсон потратил на осаду Мальты больше года. При этом он сам так и не дождался взятия Мальты, уехав в Англию.

Получив весть о победе Ушакова на острове Корфу, Суворов воскликнул: "Великий Петр наш жив!.. Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: "природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет", - то и теперь мы видим. Ура! Русскому Флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу хотя мичманом?"

После взятия острова Корфу боевые действия эскадры Ушакова были перенесены к побережью Южной Италии. Командовавший в то время союзными русско-австрийскими армиями Суворов предложил Ушакову послать отряд кораблей к адриатическому побережью Италии для блокады Анконы, так как находившиеся там французские корабли могли перехватывать австрийские транспортные суда и тем самым угрожать коммуникациям, важным для союзницы России - Австрии. По просьбы Суворова в мае 1799 г. Ушаков отправил к берегам Анконы 3 линейных корабля (один турецкий), 4 фрегата (2 турецких) и 5 мелких судов, поручив командование этим отрядом контр-адмиралу Пустошкину. Несколько ранее был послан в Отранто под командой капитана 2 ранга Сорокина еще отряд, в составе которого были 4 фрегата, 2 легких судна и 4 канонерские лодки. Этот отряд 9 мая высадил на восточном побережье Апеннинского полуострова (между Бриндизи и Манфредония) десант под командой капитан-лейтенанта Белли, сыгравший важную роль в боевых действиях русских войск в Италии. С десантом, численность которого была доведена до 600 человек, Белли пересек полуостров с востока на запад и, выйдя на берег Тирренского моря (3 июня 1799 г.), принял участие во взятии Неаполя.

Ушаков в конце июня 1799 г. перешел с основными силами своей эскадры (10 линейных кораблей, 7 фрегатов и 5 других судов) к берегам Сицилии.

Изгнав французов из всей Северной Италии, Суворов в начале августа 1799 г. начал готовиться к наступлению на Генуэзскую Ривьеру. В плане наступления на Ривьеру Суворов уделил флоту значительное место. Он писал: "а соединенный флот должен быть о намерениях наших извещен и содействовать нам как в прикрытии водных транспортов, так равно и другие чинить вспоможения".

Будучи в начале августа в Мессине, Ушаков получил письмо от Суворова, в котором фельдмаршал просил отрядить группу кораблей для блокады Генуи, чтобы пресечь подвоз снабжения к французской армии морем.

Ушаков срочно направил к Генуе отряд из двух линейных кораблей и двух фрегатов под командой действовавшего ранее у Анконы контр-адмирала Пустошкина. Сорокин же был направлен теперь к Неаполю. Отряд Пустошкина содействовал Суворову до самого конца его пребывания в Италии.

13 и 14 сентября великий полководец с боями совершил свой знаменитый переход через Сен-Готард и Чортов мост. В это время эскадра Ушакова продолжала оставаться в Италии, деятельно готовясь к походу на Рим. Ушаков лично разработал план этого похода. Им был сформирован под начальством полковника Скипора отряд из 820 гренадеров и 200 матросов эскадры. Отряду были приданы 2500 человек из войск неаполитанского короля. В период подготовки похода на Рим в Неаполь прибыл английский адмирал Нельсон. Не желая, чтобы русские овладели Римом, английский адмирал тайно послал военное судно в порт Чивита-Веккия (близ Рима) с предложением французам капитулировать до того, как русские подойдут к Риму. Условия капитуляции, предложенные Нельсоном, были чрезвычайно выгодны для французов. Так, например, у французов не отбиралось оружие и они не лишались права вновь вести военные действия. Англичане пообещали перевезти их во Францию на своих судах. Французы, естественно, дали согласие на такую "капитуляцию", тем более, что Франция могла бросить эти войска против союзников на генуэзское побережье. Ушаков был глубоко возмущен этим предательством английского адмирала, однако поход на Рим не отменил. Торжественным вступлением русских моряков в Рим, оставленный французами по условиям капитуляции, закончились действия десанта эскадры в кампанию 1799 г. В 1800 г. эскадра Ушакова была отозвана Павлом I в Черное море.

Стратегия и тактика Ушакова были подчинены одной цели - уничтожению сил противника. Как и Суворов, Ушаков всегда искал решительного сражения. Это придавало его тактике ярко выраженный наступательный характер, причем приемы наступательной маневренной тактики Ушакова были полнее и богаче приемов западноевропейских адмиралов. Ушаков никогда не боялся вступать в сражение с численно превосходящим противником. При всем этом ему был чужд авантюризм, он никогда не пренебрегал осторожностью.

Исключительно большое внимание Ушаков уделял вопросам боевой подготовки эскадры. Напряженная боевая учеба как в мирное, так и в военное время была стилем повседневной работы адмирала. В самые страдные дни, предшествовавшие Керченскому сражению, Ушаков не прерывал учебу на эскадре и в своем приказе от 5 июля 1790 г. давал командирам кораблей конкретные наставления по обучению комендоров. В приказе говорилось о необходимости производить ежедневные учения по скорострельной стрельбе из пушек, практиковаться в наводке орудий, для чего предлагалось прикрепить к каждой пушке по три комендора, меняя их для исполнения обязанностей поочередно. На каждом корабле командиры обязаны были устроить личный экзамен комендорам. Для подведения итогов артиллерийской подготовки Ушаков намечал провести общее учение всей эскадры со стрельбой.

Больших успехов добился Ушаков в организации бдительного несения службы на судах и в приморских крепостях, для чего широко использовал петровские традиции - обмен условными сигналами при встрече кораблей в море и при подходах кораблей к крепостям. Много внимания уделял Ушаков организации разведки на театре и изучению противника.

Расцвет военно-морского искусства в России во второй половине XVIII века закономерно совпадал с расцветом в этот период всего русского военного искусства. С момента организации регулярной армии и флота при Петре I развитие военного искусства шло параллельно с военно-морским, выражая собою рост регулярной вооруженной силы русского государства. В этой обстановке Ушаков показал правильное понимание значения флота для России и его места в системе вооруженных сил.

Это позволило Ушакову стать большим мастером организации взаимодействия флота с сухопутными войсками. Особое значение придавал Ушаков организации при флоте штатных формирований сухопутных войск (морской пехоты). Федор Федорович Ушаков посвятил флоту всю свою жизнь. Если благодаря Румянцеву и особенно Суворову русская армия не только сохранила славные боевые традиции, но и значительно приумножила их, то во флоте эта заслуга принадлежала Ушакову.

Ушаков не проиграл ни одного морского сражения, и главным фактором своих побед он считал прежде всего стойкость и мужество матросов эскадры. Сам Ушаков неустанно заботился о команде и часто в период перебоев снабжения эскадры тратил на питание и нужды команды свои личные средства. Гуманное отношение к матросу и продуманная система воспитания личного состава эскадр во многом роднили Ушакова с Суворовым. Ушаков, так же как и Суворов, высоко ценил моральные качества русских воинов.

Суворовские и ушаковские принципы воспитания и обучения личного состава армии и флота в тот период находили известную поддержку лишь среди наиболее дальновидных представителей высшей придворной знати, какими, например, являлись Румянцев и Потемкин. Они прекрасно понимали, что для борьбы с внешними врагами нужна сильная армия, которая не могла держаться только на одной палочной муштре. Потемкин и его единомышленники понимали, что уверенно вести личный состав в бой мог только авторитетный начальник. Таким начальником на флоте был Ф.Ф. Ушаков, имевший огромный авторитет и заслуживший безграничное доверие и преданность личного состава эскадр.

Характеристика флотоводческой деятельности адмирала Ушакова будет неполной, если не упомянуть о его дипломатических способностях и политическом кругозоре, которые он с особой силой проявил в период 1798-1800 гг.

Деятельность Ушакова на Средиземном море сильно осложнялась враждебным отношением к нему со стороны командующего "союзной" английской эскадры адмирала Нельсона. Последний стремился отвлечь русских от Мальты и от Адриатического моря и направить русскую эскадру к Леванту, чтобы тем самым обеспечить себе свободу действий против Мальты и помешать русским укрепиться на Ионическом архипелаге. Нельсон рассчитывал таким образом высвободить английские силы, действовавшие у Леванта, и направить их на усиление более важного для Англии в этот период мальтийского направления. Нельсон пытался использовать для этого любые бесчестные способы. С одной стороны, он льстил императору Павлу I, как "гроссмейстеру мальтийского ордена", посылал ему почетные рапорты и подарки. С другой стороны, он постоянно требовал от командиров своих кораблей ни в коем случае не допускать водружения русского флага на Мальте, старался вызвать недоверие к русским со стороны турецкого адмирала, действовавшего вместе с Ушаковым.

Ушаков не поддался на хитрые уловки английского адмирала, он смело и честно выражал ему свое несогласие и вел твердую и последовательную линию, направленную на защиту интересов России в Средиземном море.

Флотоводческое искусство Ушакова могло бы получить еще большее развитие, если бы не многочисленные интриги со стороны отдельных чиновников и бездушных представителей бюрократического самодержавного режима.

По возвращении на родину Ушаков не получил со стороны царя и правительства настоящего признания. В начале 1802 г. он был назначен командующим Балтийским галерным флотом, что по существу означало отстранение знаменитого флотоводца от боевых дел, так как значение галерного флота в тот период становилось второстепенным. В 1807 г. Ушаков был вовсе уволен в отставку, а спустя десять лет, 4 октября 1817 г. умер в своей усадьбе в Темниковском уезде Тамбовской губернии.

Но Ушакова не забыли русский народ и русский флот. Его